ВОСПОМИНАНИЯ

Г. Я. Звегинцева

I. Память о прожитом

Память о блокадных днях - это обрывки воспоминаний, кадры тяжелого фильма, фрагменты прошлого.

В темной, пустой и холодной квартире сидит девочка, сжавшаяся в комок. Внутри затаился страх. Это страх перед темнотой, скрывающей всегда недоброе. Город погружен в темноту: темные громады домов, белый снег, пеленой покрывший улицы, узкие тропинки, протоптанные первыми пешеходами (из снега можно не вытащить валенок и увязнуть).

В городе тишина особая, настороженная: в любую минуту может послышаться вой серены воздушной тревоги, а затем в напряженном ожидании - смертельный свист снаряда, тяжелый взрыв упавшей бомбы, а над всем этим зловещий гул летящих самолетов.

В комок сжимаешься не только от страха, но и от холода. Холод особый, пронизывающий. Промерзли дома, на стенах в комнатах - изморозь. Не греет одежда, постель ночью - холодная и влажная. Отрада - "буржуйка" на кухне - маленькая печурка, в открытую дверцу которой стараются сунуть все, что найдется, - старую мебель, книги, бумаги.

Голод - самый страшный. Это особое острое и страшное ощущение голода, пронизывающее все тело. Оно совсем не похоже на то, которое мы чувствуем, когда просто хотим есть.

У людей, которые пережили голод, память о нем осталась в подсознании, в глубине всего существа навсегда. Поэтому особенно остро такие люди переживают страх возможного голода. Другим это кажется нелепостью. Чего бояться? Оказывается, есть чего. Пожилые люди, пережившие блокаду и живущие на скудную пенсию, возвращаются к забытому состоянию в этом городе, где на полках изобилие. Этот город они когда-то отстояли.Очереди. Длинная очередь серых фигур, растянувшаяся по улице, - это очередь за хлебом. Ждут, когда привезут. Берут тяжелые кусочки с прилавков с маленькими довесками к ним. Довески не более одного сантиметра. Но он такой вкусный, так хочется его проглотить сразу! Днем страшная цепочка тех же серых фигур, закутанных в платки. Из последних сил они тащат за собой детские саночки. На них неподвижные клади - это хоронят близких. Везут и маленькие пакеты - детские. Только бы хватило сил довезти до общей могилы ... неужели нам мало тех могил? Хочется крикнуть изо всех сил на всю страну: "Хватит! Остановитесь!"

II. Что помогало выжить?

Можно ответить твердо - единение людей. Дети тоже чувствовали это. В блокадную зиму на Васильевском острове работала школа на углу 7 линии и Среднего проспекта. Я пришла сюда когда-то девочкой, а через много лет после окончания войны вошла молодой учительницей, окончившей университет. Но вернемся в прошлое. В школу приходят дети, но не чистые классы их ждут. Чаще всего они спускаются в подвал, под толстые своды бомбоубежища. Тускло светит лампочка - всего одна (лимит на электричество).

Дети сидят в пальто и в варежках (мерзнут руки). Учитель ведет урок. Писать невозможно, можно только слушать рассказы учителей.

Дети приходят в школу, так как здесь не так страшно, как дома. Кроме того, какое-то время в школе еще и кормили на перемене. Давали "болтушку" - кипяток, в котором заварено немного муки, жиденький клейстер. Пусть жалкое, но все-таки стремление поддержать детей.

Весной стаял снег, обнажилась земля. Появилась первая зелень, сулившая жизнь, - лебеда и крапива. Снег скрывал грязь города, а жестокий мороз, его сковавший, не давал вспыхнуть эпидемии. Люди, шатаясь от голода и усталости, вышли на улицы. Они хотели выжить и сохранить город.

Пусть не сверкают шпили Адмиралтейства и Петропавловки, не мерцает своим матовым блеском шапка Исаакия, закрытая мешками с песком, не стоят "кони Клодта" на мосту через Фонтанку у Невского проспекта, город, умытый весенними дождями, освещенный мерцающим светом белых ночей, поднялся из страшной тьмы, как из бездны тянется к теплу солнечных лучей. Город выстоял, выжили люди.

Теперь... Как, должно быть, горько людям, которые хотя бы видели, как мыли и чистили город той весной, видеть, как его превращают теперь в помойку, в мусорный ящик. Это наш город, один из самых красивых в Европе, который смог подняться после трагической зимы.

III. Светлые дни.

Самые светлые - прорыв блокадного кольца и снятие блокады в противовес сомкнувшемуся кольцу. На окраине города - лес и лесопарк (Невский лесопарк), за парком и лесом - враг, с другой стороны - город, ГЭС, источник тепла и света, всегда окутанная дымкой. Здесь мы слышим непрекращающийся гул канонады, в конце просеки - сплошная линия огня. Это легендарная "Катюша". Отзвук боя звучит музыкой. Затем совершенно удивительная тишина. Это не тишина страха, а предрассветная тишина нового дня. Блокада прорвана! Снята! Снаряды больше не рвутся над городом! Торжество победы - салют над городом. Великолепно! Яркие снопы разноцветных огней взметаются в небо. Дали залп пушки у Петропавловской крепости, стреляют с боевых кораблей, стоящих на Неве. Люди стоят на набережной Невы. Ура! После каждого залпа! Радостные лица, улыбки, слезы. Самое страшное - позади ...

Звегинцева Галина Яковлевна, преподаватель русского языка и литературы, Заслуженный учитель школы Российской Федерации, поступила в 1939 году в 1 класс школы № 7 (такой номер имела тогда Тридцатка). Блокадную зиму 1941-1942 гг. ходила в школу, занятия шли в бомбоубежище при свете коптилки. После окончания ЛГУ в 1953 году была направлена на работу в школу. В школе № 30 работает с 1961 года.